Я, он и она – классический любовный треугольник.
Ее главное преимущество – возраст. Мое главное преимущество – возраст. Она юна, молода, и свежа. Я сексуальна, мудра и умна. Почему она не умна, потому что в столь юном возрасте у девочки просто нет опыта, чтобы строить свои теории заговора. Почему я сексуальна, потому что мне 30, и при слове "Секс" я не падаю в обморок в силу менталитета, а очень хорошо им пользуюсь и активно принимаю участие.
В борьбе за него она выбрала роль "Насильника", где он не может вырваться из ее оков, так как он "Жертва", а я благополучно наблюдаю и выполняю роль "Спасителя". В умных книжках – это называется "Треугольник Карпмана", а в простонародье "Любовный треугольник".
Треугольник от того и считается таковым, так как в нем три угла, что делает его целостной фигурой. Так и наша игра может состоятся только при наличии всех трех участников.
"Жертвами" становятся люди, которые привыкли не участвовать в важнейших переменах жизни, перекладывать ответственность на других, постоянно жалуются, что все виноваты, кроме них самих.
"Насильники" готовы пойти на все, лишь бы удержать "жертву" рядом, и пойдут на крайние меры, не чувствуя при этом стыда и унижения. "Насильники" – это не всегда злые люди, но очень часто токсично-заботливые. Фразочки из серии "Тебе это не идет!", "Перестань с ней общаться!", "Ты свою жизнь губишь!", "Эта работа тебе не подходит" ежедневно вылетают из их лексикона.
"Спасителям" всю дорогу жалко "Жертв". Они готовы бороться с "Насильниками" не на жизнь, а на смерть. Идея об освобождении и высокой моральной цели не останавливает их от побочных эффектов. Такая забота может быть токсичной тоже, но "Жертву" вроде все устраивает.
Как я угодила в такие нездоровые взаимоотношения? Корни этого сорняка попадают в мое раннее детство, где я ежедневно боролась за любовь отца с бабушкой. Моя бабушка интеллигентная, образованная, статная женщина, но у нее есть уязвимое место – это ее сын. Самый любимый, по казахской классике, единственный и неповторимый. Материнская любовь развалила брак моих родителей, где я осталась с отцом с 6 лет, и боролась до 30 сама того не осознавая. Вырвалась из порочного круга, и сделала родовую расстановку только недавно.
Как она угодила в "наш треугольник" мне предстоит только разобраться. Была бы возможность поговорить о травмах детства, материал получился бы складным, как 1+1=3. Но такого уравнения не бывает в математике, и возможно стоит добавить переменную "X" под соусом безотцовщины, созависимости, низкой самооценки и нарушением границ.
Наш последний разговор состоялся в благоприятной обстановке и с таким же исходом. Только последняя фраза: "Я прошу, не общайся больше с ним ради своего сына!" врезалась мне в голову.
На какие еще унижения готова пойти казашка, чтобы удержать своего принца на белом коне?
"Насильников" ничего не останавливает, вы же помните это?
