Наверное, один из самых ярких камней преткновения — это агрессия. Кто-то ее настолько подавляет, что не может вымолвить ни слова в свою защиту, а кто-то только ею и спасается, нападая, еще ни в чем не разобравшись. В чем причина неконтролируемой агрессии? О чем на самом деле кричит «взрослый ребенок»? Что делать с этой агрессией? Об этом рассказывает клинический психолог, психотерапевт и нейропсихолог Валентина Муханова-Бирюкова.
Агрессия и ее причины
Агрессия и ее выражение — один из самых болезненных этапов в терапии абсолютно для всех. И практически все ее боятся или не умеют ее выражать. Кто-то говорит, что боится конфликтов и всегда их избегает, а кто-то, напротив, считает, что если он не нападет первым, то его перестанут уважать, не услышат, задавят и он проиграет.
Каждый закладывает в агрессию и ее подавление/выражение свои взгляды, опыт, выводы, страхи и боль. Но агрессия — это не зло, а маркер зрелости. Если агрессия направлена в нужное русло, то у человека потрясающая выдержка, он целеустремлен, развита конфронтация, и он выдерживает давление, способен отстоять свои интересы и границы, не падая в склоки, харизматичен, сексуален и получает желаемое. Высокие требования прежде всего к себе, а не к окружающим, а за этим стоит строительство себя, осознанная дисциплина и целеполагание. Все это про качества эмоционально стабильного, зрелого, самодостаточного человека.
Если же речь про инфантильность, то мы видим невооруженным взглядом неосознанную боль или установку. Почти каждый взрослый, не умеющий сдерживаться, однажды был ребенком, которого не слышали. Его чувства обесценивали, а потребности игнорировали. Ему говорили: «Не ной, сам виноват/а», без вины наказывали или вовсе не замечали, есть он или нет. Этот ребенок рос в среде, где его голос был не нужен, а слезы раздражали.
И тогда он научился кричать: сначала не как форма власти, а как способ быть замеченным. Детская бессознательная логика была проста: если я говорю спокойно — меня не слышат, а если злиться — начинают обращать внимание, считаться. Так появляется привычка решать все агрессией. А после закрепляется установка: «Боятся — значит, уважают» или «Бей своих, чтобы чужие боялись».
О чем на самом деле кричит «взрослый ребенок»?
«Кричит» в данном контексте не только про вербальную агрессию, а про все ее виды проявления, в том числе физическую и психологическую.
Крик — это не всегда про гнев. Очень часто это маска боли, страха, стыда или даже запрета. Взрослый, который орет, обесценивает, унижает — это человек, который в какой-то момент оказался в полной беспомощности. Его не научили говорить о своих чувствах, у него дикий страх быть плохим и не оправдать ожидания, он не знает, как просить о помощи, и не знает поддержки. Ему не разрешили говорить «мне плохо», но показали, что «злиться» можно.
Обычно так бывает, когда отец эмоционально холоден или отстранен, жесток и эмоционально ригиден, а мать жертвенна, инфантильна и беспомощна.
Приведу самый распространенный пример в этой связке: если отец холоден и жесток, а мать находится в состоянии инерции, тревоги и молчаливого согласия, ребенок растет в системе чувств, где ни в коем случае нельзя показывать свою агрессию, как папа, ведь маме и ему от него может доставаться (особенно если присутствуют любые акты насилия в семье.) Ребенку может казаться, что любое собственное проявление — слезы, злость, крик — опасны и могут разрушить маму. Он молчит, чтобы не ранить. Он подавляет себя, чтобы не потерять любовь. Всеми силами старается не быть похожим на отца, но, как назло, становится его копией. Со временем «ребенок» накапливает напряжение, запрещает себе спонтанность, боится своих же эмоций (часто именно на этом этапе формируются сильные формы аддикции от алкоголя, лудомании, сексоголизма). Но сублимация аддикцией — вещь ненадежная, и она выходит в виде спазма, вспышки ярости, аффекта, когда человека «несет», но он сам не способен себя остановить и понять, так как травма ему кричит: «Или ты выиграешь, или тебе конец». А после сам себя ненавидит. Так как вина накрывает еще с большей силой. Это большая драма на самом деле: ребенок заперт в узлах собственных страхов — обидеть маму и лишиться ее, испугаться папу и замереть в шоке от приближающейся опасности.
Парадокс в том, что, несмотря на то что если в детстве этот ребенок стремился защитить маму от «тирана», то, вырастая и находя себе такую же «психологическую маму», будет «ее» одновременно любить в сильнейшей созависимости и ревности, но и мстить за слабость и отсутствие защиты в детстве (контрперенос родительской фигуры).
И это лишь один сценарий, а их столько...
Что делать с этой агрессией?
Конечно же, на глубинных уровнях/структурах с этим сможет разобраться только личная психотерапия, так как внутренняя борьба связана с вытесненной сексуальностью, страхом утраты объекта любви и как проявление неинтегрированного «Я», запутавшегося в отношениях с материнской фигурой. Это про страх и конкуренцию с отцом, травматичных опытом и закоренелыми установками.
Но начать движение в сторону осознания первопричин своего несовладания можно с:
- Первого шага: замедлиться. Прежде чем крикнуть, ответить, оттолкнуть, стоит остановиться и спросить себя: что я сейчас чувствую на самом деле? Участвую ли я в чьем-то спектакле? Подыгрываю или хочу казаться круче?
Очень часто под злостью прячется именно стыд, тревога и ощущение, что тебя могут не выбрать, не заметить, не услышать, разочароваться. Кто всплывает в сознании при понимании этих состояний?
- Второй шаг: разграничение здоровой и патологической агрессии. Здоровая агрессия — это когда я могу заявить о своих границах, не разрушая другого. Это способность сказать: «Мне это не подходит», «Я злюсь, потому что чувствую себя неуслышанным». Она направлена на восстановление контакта, а не на его разрыв. Патологическая агрессия — это вспышка, отрегаривание, в котором не различают ни себя, ни другого. Это автоматическая реакция, в которой много боли, обиды, страха, беспомощности, одиночества. За этой патологией всегда стоит уязвимость, которую не смогли когда-то пережить, вот и продолжают «тянуть лямку» незакрытого гештальта.
Терапевтическая задача — не подавлять агрессию, а дать ей место, язык, форму, чтобы человек снова стал хозяином своей силы, а не ее рабом.
Как ты уже поняла, человек, который кричит — это не «плохой человек». Это раненый ребенок, который однажды очень сильно испугался. И теперь, каждый раз, когда ему становится страшно, он защищается как умеет. А если у него есть еще и власть, то крики станут постоянным актом доминирования.
Это не значит, что ты должна теперь терпеть аффекты на себе. Это значит, что важно понимать, что происходит с человеком, что проблема, может быть далеко не в тебе, а человек болен (психические расстройства) или травмирован, и не принимать это на свой счет. Это сигнал о том, что если ты сама страдаешь неконтролируемыми вспышками агрессии, или вовсе не умеешь ее проявлять, то пришло время вернуть себе себя, выбирая здоровые отношения, а не жизнь на пороховой бочке с актами самобичевания.
Автор: Валентина Муханова-Бирюкова, клинический психолог, психотерапевт, нейропсихолог
Фото: Pexels
